Финрод - беорингам...

"Тогда он прошёл между спящими и, сев подле умирающего костра, где никто не нёс стражи,
поднял отложенную Беором грубую арфу — и полилась музыка, которой никогда не слышали люди..."
(с) Дж.Р.Р.Толкин. "Сильмариллион"

Не оставив дозоров, так мирно уснуть…
Вы доверчивы, будто, что дети, юны.
Видно, долго вы шли, видно, труден ваш путь.
Я останусь пока, чтоб хранить ваши сны.

Пусть и жёстким, но струнам пристало играть,
И ладонь согревает потёртый изгиб.
Скоро утро начнёт с неба звёзды стирать,
Но пока пусть мелодия тихо искрит,

Будто пламя костра на Другом Берегу
В день великого пира и сбора плодов.
И пока от беды я ваш сон берегу,
Отдохните с дороги под пенье ладов.
читать дальше
Я же струн осторожно рукою коснусь
И, быть может, навею вам светлые сны
О земле, где оставив навеки весну,
Мы чужой и далёкой искали весны.

Там играла огнями алмазная пыль,
И деревья дарили сияние дня.
То – не сон и не сказка… то – память и быль.
То – навеки потерянный дом для меня.

Там к подножию трона Владыки Ветров
Приходили мы смело учиться и петь.
И у той, что ткала небу звёздный покров,
Мы искали тепла, мы старались успеть

Научиться всему, что умели они:
Видеть время и яркие камни гранить,
Наполняя творением долгие дни,
Чтобы в жарких сердцах только свет сохранить.

Там сады и ручьи, водопады, луга,
Там прекрасные девы танцуют в полях,
Там отважны мужи, там не верят врагам…
Все, кто верил, ушли. О своих королях

Мы храним только память, как порванный стяг,
Ни о чём не жалея, но вечно стыдясь.
Нас не примут обратно и кровь не простят.
Мы искупим, воюя. Искупим, трудясь.

Мы ошиблись однажды. На долгом пути
Нам не встретить любви и покоя теперь.
Ясный взор ядом слова наш враг замутил,
А сердца заморозила горечь потерь.

Пусть история наша запомнится вам,
Чтобы нашим ошибкам не вторил народ,
Что так юн и доверчив. Пусть эти слова
Оберегом хранят вас от наших невзгод.

Под ладонью трепещет тугая струна,
И огнями Элентари полнится ночь.
Там, за морем, далёкая наша страна,
И пусть этого моря нам не превозмочь,

Мы в сердцах сохранили тот Истинный Свет
И готовы дарить его тем, кто пришёл.
Всё по воле Творца, и случайностей нет,
Значит, волей Единого я вас нашёл.

Арминас, последний эльф в захваченном Дортонионе. Разведчик и гонец, который не успел передать весть о начале Браголлах потому что попал под вражеский огонь, но случайно выжил и остался один на пепелище среди погибших собратьев. Который из-за ран не смог вовремя отступить в Минас-Тирит, который даже не знал, о битве в топях Сереха. Который принял на себя труд жить в захваченном Дортонионе, скрытно перемещаться по нему, искать выживших и передавать вести, помогать мирным эльфам и людям покинуть захваченный врагом край, держать связь между решившими остаться и сражаться.
Белегунд на игре задал Арминасу вопрос, почему вы эльфы нам помогаете? Чем ввел его в недоумение, настолько что тот только и сумел ответить, а что разве можно как то иначе? - Вы же сражаетесь за нас, учитесь у нас, разве можно предать доверие союзников, разве не встанет мастер на защиту своего ученика, разве старший брат бросит в беде младшего? Разве я орк, а не такой же Эрухини, как и ты?
Но при этом нужно сказать, что он не стал бы умирать за людей, в первую очередь потому что от него живого толку больше. Потому что очень любил жить и этот мир, потому что знал, что люди гости в этом мире и не долго задержатся в нем и был не готов терять любимый им мир ради людей. Он доподлинно знал, что "плохие времена" можно и нужно пережить, тучи рассеются и свет звезд снова будет виден и ради этого стоит жить, сражаться и делать все для того, чтобы тучи рассеялись скорее, если не в целом, то хоть для тех, кто рядом, хоть на несколько минут...

Тем, кто знал и любил Арминаса с игры "Здесь будет Море" - читать не рекомендуется. Там как говорится - Ангст и Смерть персонажа.В первый раз он появляется в игре, чтобы принести вести о том, что Эмельдир и остальные благополучно добрались до Димбара. До этого в деревню прилетело 2 голубя - черный и белый. Эмельдир обещала, когда доберутся до места выпустить белого, а если случится что-нибудь плохое - черного. Но у беженцев произошла небольшая стычка, ничего серьезного, но клетки с птицами были случайно разбиты и улетели оба голубя. На выручку людям подоспел Арминас, он проводил их до безопасных мест и по большой просьбе Эмельдир отправился искать ту самую Деревню через которую можно было передать вести ее супругу и прочим, кто он них беспокоился... До деревни Арминас не дошел т.к. наткнулся на подходе на раненого Горлима, вокруг которого хлопотала Эйлинэль... Рана оказалась не просто опасной, а смертельной, поэтому Арминас недолго думая, скинул свой плащ, положил на него человека и начал его лечить, так как умеют только эльфы. Поэтому, если честно, он не очень отследил, когда вокруг них образовались еще несколько отрядников. Среди них он узнал Барахира, тот тоже был ранен, но махнул, что сперва надо заняться не им, а другим человеком. Оба они были побиты более чем серьезно, поэтому Арминас послал Эйлинэль в деревню за помощью, а сам взялся, только за самые серьезные раны. Его сил хватило, чтобы исцелить еще одного, но когда он подсел к Барахиру с тяжелой раной на боку, то понял, что его силы на исходе, поэтому он просто остался сидеть рядом, тем более и перевязочный материал у него тоже кончился. Но тут подоспела помощь из деревни. Сразу несколько девушек и какой то старик (староста). У них увы были только травяные настои и бинты, так что Арминас отдал остатки своей мази от ран. Но тут ему повезло, одним из настоев, которым поили Барахира оказался настой Ацеласа. В руках людей это растение не слишком эффективно, но вот для эльфа... Во первых Арминасу от одного запаха стало заметно лучше, а во вторых у него теперь хватало сил, чтобы усилить действие целебного напитка. А так же сил, чтобы дойти с отрядом до Аэлуин и не только дойти, но и донести Горлима, у которого эти самые силы к середине пути закончились.

На Аэлуин он встретил помимо прочих еще и Белегунда, которого знал очень хорошо. Дело в том, что он со своим другом Гэльмиром нередко останавливался в доме Бреголаса во время своих путешествий и конечно они общались и с его сыновьями, а особенно с юным Белегундом, который не отлипал от них ни на минуту и заваливал вопросами обо всем подряд. Правда от мудреных вопросов паренька Арминас обычно старался улизнуть, сваливая любопытного отрока, ставшего потом еще более любопытным юношей на Гэльмира, зато с наслаждением предавался совместным проказам и шалостям или ходил с мальчишками селения в Ночное, где пел им песни на квенья или рассказывал обо всяких чудесах, причем не только о настоящих, но и выдуманных.
Они обменялись информацией, в частности Арминас рассказал, что отряд Барахира последний из тех, кто еще сопротивляется захватчикам, что остальные деревни, либо уничтожены, либо платят дань Сарону. А так же рассказал, как именно погибла крепость Гарафа, поверив Саурону в образе Волка, который приходил сперва во снах, а затем и наяву и выдавал себя за их зверя-прародителя...
На стоянке Аэлуин Арминас оставался, пока выздоравливали раненые, а затем решил сходить к Ладросу и дальше. Все дороги из Дортониона были перекрыты и даже одинокому эльфу-разведчику было очень непросто перейти перевалы, не говоря уже о том, чтобы вывести с собой кого-то. И Арминас хотел проверить проходы к Химрингу на северо-востоке, потому что восточный перевал и юго-восток были в плотной осаде врага.
Они договорились держать связь через Деревню, куда эльф должен был заглянуть на обратном пути.
Собственно так и произошло.
Арминас сумел тогда добраться нет не до самого Химринга, а до одной из его застав, где отдохнул, запасся провиантом и некоторыми необходимыми в партизанкой жизни вещами и двинул обратно. Именно оттуда он кстати получил чудодейственное лекарство, капля которого растворенная в чаше воды придавала сил, и нейтрализовала яды которым орки смазывали свое оружие.
Когда он пришел в Деревню - то застал там голод и моровое поветрие.
Он не слишком разбирался в человеческих болезнях, но это не была простая болезнь, это был мор насланный Сауроном. Единственное, что сумел придумать Арминас - это растворить все свое снадобье до капли в чаше с настоем ацеласа и усилить действие силой феа - авантюра чистой воды, он был не уверен что это сработает, но ничего другого он сделать больше не мог.
Он отдал свои дорожные припасы голодающим людям и отправился на охоту, чтобы добыть для них еще еды. Ему не повезло, уже на обратном пути он встретил орков, которые сумели его подстрелить. Рана была не опасной, в руку, поэтому он сумел добраться почти до самой деревни, прежде чем начал действовать яд, которым был смазан наконечник стрелы. Этот яд был хорошо знаком Арминасу, более того уже как то раз он испытал его действие на себе. Почти безвредный для людей - эльфов он невероятно ослаблял. Поэтому раненый Арминас периодически впадал в беспамятство и почти не мог двигаться. Он сумел сказать, что есть вероятность, что подранившие его орки могут его выследить, поэтому он должен покинуть деревню, но так как в его состоянии об этом не могло быть и речи - его просто спрятали в одном из домиков на отшибе. С ним остался Белегунд. После того, как его не удалось отговорить, дальновидный Барахир забрал у племянника, меч и диргол с родовыми цветами, чтобы если что, тот смог бы зайти за деревенского. Когда Арминас не спал они беседовали. В основном Арминас, как всегда в тяжелые моменты своей жизни вспоминал свой настоящий дом, он рассказывал о море, ведь его отец был из тэлери Альквалондэ. С тех пор, как Арминас пришел в эти земли он уже почти 400 лет не бывал на побережье... Больше он ничего не успел рассказать, т.к. в домик вбежала какая-то девушка, сказала, что в деревню пришли орки, которые ищут эльфа и нужно уходить. Арминас еще был слишком слаб, поэтому Белегунд тащил его на себе, а девушка показывала дорогу. Наконец они укрылись в каком то овраге. Но увы их выследили, среди волков попалось пара ищеек. Увы Барахир не догадался забрать с собой еще и меч Арминаса, поэтому Белегунд попытался встать на защиту эльфа с его мечем в руках за что и поплатился. Если деревенских орки просто били, то человека с оружием, они зарубили не задумываясь.
Видя что они обнаружены, Арминас расстегнул застежку плаща, и набросил его на девушку, чтобы спрятать ее и надеясь, что орки добыв желаемое оставят деревню в покое. Так и было, его уже почти увели, когда девушка зачем то (как будто от этого стало бы кому то легче) выбралась из под плаща и бросилась в след за орками, за что конечно же тоже поплатилась.
Его привели в крепость Саурона. На беду Арминаса он знал местонахождение Нарготронда, поэтому его не спешили убивать в надежде выбить ценные сведения.
Эйлинэль подвергли пыткам и убили на глазах Арминаса, а его заставили на это смотреть. Не то что бы эльф оказался бесчувственным или не ценил жизни людей, но это не помогло его "расколоть" просто потому что Арминас банально умел считать и четко знал, что в Нарготронде больше дев и детей, чем во всем Дортонионе, и предельно ясно понимал, что их судьба будет не сильно легче, чем судьба его или Эйлинэль. Хотя в какой то момент он не выдержал и стал молить, чтобы Саурон прекратил измывательство над девушкой. Но тот конечно не прекратил...
Затем в плен попал Горлим. Арминас сперва думал, что его тоже будут пытать на его глазах, но Саурон придумал кое-что новенькое... Он обманом пытался склонить Горлима на свою сторону, заставить служить себе и рассказать где прячется отряд Барахира в обмен на свободу его и Эйлинэль. Арминас знал, что Эйлинэль мертва, но не смел сказать об этом Горлиму т.к. Саурон обещал отрезать ему язык и выколоть глаз, если тот проронит хоть слово, а Арминас уже достаточно натерпелся, чтобы бояться новой боли. Он лишь безмолвно взглядом и мимикой пока к нему поворачивались спиной просил Горлима не верить Саурону. И Горлим держался до тех пор, пока Саурон чарами не явил перед ним образ его жены, которая молила Горлима, спасти ее. Понимая, что Горлим сейчас будет обманут Арминас все же что-то воскликнул, за что и поплатился. Когда палач разжимал ему челюсть, понимая, что расплаты уже не избежать Арминас успел крикнуть - ЭТО НЕ ОНА - перед тем, как ему отрезали язык. Дальнейшего он не видел, т.к. потерял сознание от боли.
В себя он пришел когда ему решили погрызть левую ногу, после этого бодрящего "пробуждения" его отвязали и куда-то поволокли... На свежем воздухе ему стало немного лучше и голова прояснилась. Больше всего он боялся, что его ведут в Ангбанд, поэтому он скорее от отчаяния, чем от надежды реально чего-то добиться попытался напасть на конвоиров. Благо ему сковали руки впереди и он сумел не смотря на оковы выхватить нож у одного из орков из-за пояса и ранить его. Били его не сильно, так чтобы он смог идти. Правда кровь залила глаза и он почти ничего не видел и не слышал. В какой то момент пахнуло водой и они остановились, его пнули под колени и он упал. Подняв голову он смог рассмотреть, что находится на берегу реки, а на противоположном ее берегу стояли Барахир и его воины из отряда. Он сперва испугался, что Саурон попытается их шантажировать угрозами убить его, но сразу понял, что этих воинов подобным не пронять. Предупредить их о том, что их убежище раскрыто он тоже не мог, т.к. не мог говорить. А потом он услышал, как Саурон надсмехается над кем то из отряда и говорит, что так долго держать стрелу на тетиве руки устанут, и вообще стрелы в их положении бесполезны... И тогда он нашел глазами лучника. Это был момент слабости, в конце концом он не был великим воином или героем, он был одним из многих, не самым лучшим, не самым сильным и не самым выносливым...
Арминас смотрел на того, пока их взгляды не пересеклись...Глядя человеку в глаза Арминас выпрямился, расправил плечи, а затем откинул назад голову обнажив шею. Лучник понял его безмолвную просьбу правильно...

Кровищща - слабонервным тем более не смотреть...

Мы сделали это! Первый раз ездила мастером и игротехником в полный рост. Не конечно я уже мастерила Нарбелет и регионалила Эрегион, но все таки по ощущениям - это моя первая игра. Может это потому что я в этот раз жила на мастерке и по мере сил рулила техами.
Лично у меня ощущение, что я местами тупила и мало делала и мало бегала, но судя по отзывам коллег - они так не считают, так что поверим им. Из действительных моих косяков по игротехнике вижу за собой только то - что забыла отправить теха положить в силки, которые расставляли игроки - попавшегося зайчика. Попутала и начала снить сон не тому персонажу. Меня не хватило совсем на работу в Мандосе - так что этот огромный и важный кусок мастережки упал на плечи игротехов, я даже не нашла времени и сил, чтобы хоть одним глазком глянуть, что там происходит. Девочки простите, что работа с Мандосом полностью свалилась на вас.
Возможно была не права решив немного форсировать события и немножко слишком их разогнав, но это было кажется совместное решение МГ и по факту оно хоть и ускорило но спасло концовку игры, которая прошла по свету, а главное мы аккурат уложились до проливного дождя.

Низкий поясной поклон моим игротехам - Маэда, Елка, Валона, Катя и Эйнар - вы потрясающе работоспособны!!! Я привыкла закладываться на то, что люди с которыми предстоит работать тупят, ленятся или неправильно тебя понимают, особенно при таком неумелом руководстве (все таки это бы мой первый раз), но вы брали и делали, подхватывались в любой момент времени дня и ночи. Вам было достаточно поставить задачу и вы сами придумывали наилучший способ, как ее выполнить без подробных инструкций - это бесценно!
Эри - Без тебя бы все провалилось - очень техничная рулежка темным блоком и вообще совместная работа на мастерке - спасибо за помощь, все таки местами я начинала тупить, что и как делать и тогда ты вела игру не только ТБ, но и вообще всю. Считаю, что вдвоем мы отработали на твердую пятерку.
Эарин - гигантская работа до игры, работа с игроками (как ты их не убила?), общее руководство, закупка и заброска на полигон всего. Единственный минус - отсутствие связи на полигоне, но кто ж знал. Твои приходы на мастерку и указания куды бечь и что делать лично мне сильно облегчали работу. (Все таки да, региональщики нужные звери!)
Наши орки - большие, страшные, боевые мужики, но при этом ПОСЛУШНЫЕ!!! - Такое чудо из чудес! И при этом играющие. Приходят значит они на мастерку после очередного налета на деревню и что бы вы думали они говорят - Мы отработали и выполнили поставленную мастером задачу. Нее-е, они говорят - О наш Великий господин - вот та дань, что мы собрали для тебя и т.д.!
Очень жаль, что из-за меня задержалось начало игры будь прокляты те пробки на КАДе из-за которых мы добирались до полигона не 1,5 часа, а 5... Надо в следующий раз как то это учитывать при логистике. Но с другой стороны игра задержалась всего на час, так что не критично, как мне кажется. Хотя конечно плохо, что я не пробежала полигон по светлу и недостаточно хорошо его знала.

Оттехничила несколько ролей, мальчишку из рода Толога, который рвался остаться с отрядом, но в итоге ушел с беженцами в Димбар! Ни много, ни мало довелось сыграть Финголфина в поединке с Морготом, когда мы снили сон Белегунду. Несколько выходов чистой игротехники, когда развешивала ресурсы или "снила" сны... Ну и конечно моя основная роль - выход эльфом. Кажется он отыгрался особенно хорошо и главное дал большой резонанс на игре. Впрочем это и не удивительно, ведь хоть он и игротехнический персонаж, но полностью живой и продуманный до мелочей, включая застарелый ожег на щеке. А мои кровавые раны после пыток кажется впечатлили не только игроков, но и игротехов, включая наших брутальных орков. Да я выпендрежник, но не вижу ничего в этом плохого, особенно - если мой выпендреж дает богатую почву для отыгрыша другим. Насколько я понимаю об меня всем хорошо поигралось. В прочем мне об вас тоже. Очень интересный опыт и я хочу его повторить, играть эльфа не среди других эльфов, а среди людей.

Какие я выводы могу сделать?
Ну с АХЧ и планированием - у меня все вроде неплохо, с отыгрышем игротехнических персонажей тоже, есть некая беда с рулежкой игрой и другими людьми - я туплю, нервничаю, местами бываю излишне резка, но это наверное из-за того, что у меня нет достаточного опыта.
В целом игрой удовлетворен.

Уже полтора часа слушаю волчий вой...
Вогналась в тоску, пойду включу уже аудиокнижку... Любую...
ворон оставлю на потом...

Дожили...
Когда на мелкой (реально мелкой - 20-25 человек) игре тебя спрашивают - а ты вообще кем?
Кем, кем - Мастером, блин!

Санкт-Петербург
4-6 сентября.
Игра про отряд Барахира в захваченном Дортонионе. - vk.com/club80295535 или those-13.livejournal.com/
Особенно нужны жители деревни, есть яркие типажи и интересные завязки
Мастера: Эарин, Эри Эамеле и Я...

С этой игры наверное не будет развернутого отчета. Сейчас очень странные ощущения после игры, особого ОБВМа я не словила, активных действий для меня тоже особо не было, зато было много новых ощущений и информации на обдумать. Мне кажется я мало с кем взаимодействовала на игре, и вообще она для меня представляется яркой мозаикой, кусочками событий...
Могу только сказать, что на игре про мирную жизнь мне как ни странно не хватило этой самой мирной жизни. Хотя было много искренне радостных и не замутненных горем моментов, конец игры оказался для меня очень тяжелым с внезапным и болезненным отходняком. Пол игры я провела на кухне выпекая лембас и делая торт. Хорошо хоть этот лембас пригодился, плохо, что я сделала многовато теста и поэтому реально много времени у меня ушло, чтобы все израсходовать, но не пропадать же добру. В итоге забила на выпекание лембаса правильной формы и просто пекла лепешки, кои были позже съедены в качестве банального хлеба (бутерброд из лембаса с колбасой). Естественно я не успела переплести книги в библиотеке (и вообще эта библиотека кажется никому не сдалась). Ну и моя вечная карма - как обычно не нашлось времени поиграть в шент...
Отыгрался очередной этап взросления Идриль, вначале игры, я брызгалась в фонтане, собирала цветы, по-детски "отмазывала" друга Таурнила от папиного гнева. А в конце - отчитывала Арэдэль за ее легкомыслие, которое очень дорого стоило многим, приказывала Ласточкам покинуть темницу Эола не волею отца, но своей собственной и организовывала похороны...
Хочу сказать множество спасибов:
В первую очередь конечно же отцу. Эри - с тобой как всегда великолепно играть близкие связки. Отдельная песня, как раненый Тургон перед воротами Гондолина отказывается от помощи, чтобы на своих двоих прошмыгнуть в палаты исцеления, чтобы дочь не запалила. И ведь не запалила же, и только позже, услышав и узнав голос доносившийся из палат исцеленияобнаружила там уже почти выздоровевшего отца. Правильно папа, скрывать плохое от самых близких, чтобы те не беспокоились за тебя лишний раз - это то, чему я у тебя научилась (потом не жалуйся). Вообще было несколько сцен глубину и значение которых могли понять только мы с тобой. Например почему Идриль не любит танцевать, я это прописывала в квенте к Виньямару, а на этой игре этому отрос большой такой обоснуй, потому что когда я все таки вышла во время праздника на один танец, с последним движением я вижу, как отец роняет кубок и делает шаг назад... Потому что повзрослевшая дочь в этот момент была слишком похожа на Эленвэ... Или когда уже чуть я не роняю кубок, когда уже он идет танцевать с Арэдэль, потому что я то знаю, что он ни разу этого не делал с момента гибели матери...В общем спасибо за эти и многие другие моменты заботы и полного понимания без слов и конечно за милые домашние посиделки, когда я пекла хлеб по рецепту мамы, а ты без лишнего пафоса сидел рядом сняв сапоги и рисовал. И за то, что упорно таскал горячий лембас со сковородки несмотря на то что рядом же уже готовый лежит
Спасибо Эйтну - как ни крути, а именно Таурнил был самым близким (и старым) другом Идриль. Спасибо за неунывающий нрав, за то что всегда рядом и готов помочь или выслушать. Отдельное спасибо за апельсин! Так вышло, что тебе единственному Идриль смогла доверить свои сомнения и печали. И спасибо, что ты был тем в кого я смогла выплакаться в тот Темный вечер, мне это было очень нужно. Возможно со временем Идриль станет сильнее и сможет без этого обходиться, но к счастью это время еще не пришло. Я не нашла в себе сил пойти ни на суд над Эолом, ни на его казнь...
Спасибо Шеру - за великолепного и неутомимого лорда Галдора, за пожизневую помощь и самоотверженный труд на благо Города. Ну и вообще за себя, который не смотря на лордство все же остается бродячим охотником Антарисом, не растерявшим свои старые привычки, и юмор и многое приобретший сверх того.
Спасибо Лоссэ - за старшего родича и сходство характеров (вот она ваниарская кровь!) . Нам почти не довелось пообщаться, но как ты уже заметил не смотря на очень разные роли мы много воспринимали одинаково.
Спасибо Таурэль - за создание игровых моментов, просьбы повлиять на решение отца в отношении провинившихся и за предупреждение о том, что Ласточки слишком уж "прессуют" Эола - это породило много игровых и эмоциональных моментов.
Спасибо Альквенаро - за шутки и за то, что заценил мой лембас - это было очень приятно
Спаибо Хэлле и Амарту за Эктэлиона и Эгалмота, которых я по старой виньямарской привычке зачем-то продолжаю путать (хоть и различаю конечно) - ну просто за вас! Отдельное спасибо Эктелиону за акведуки и водопады, за то, что регулярно забегал ко мне в комнатку, чтобы выпить воды, расчесаться (или подразнить отца). Отдельное спасибо Эгалмоту за томительное ожидание вестей на воротах в темноте. Одной там было бы слишком страшно и спасибо, что помогал мне держаться и не пойти вслед за отцом.
Спасибо Серене за платье невесты ( и это твое - "не выйду замуж, пока не закончу платье!" - по-моему это доставило половине Гондолина). Спасибо, что просила за Эола и отмену смертного приговора вынесенного моим отцом, это помогло мне осознать насколько неожиданно жесткой я могу быть.
Спасибо Эланор - очаровательной младшей дочери Эгалмота, за детеныша тюленя в фонтане, за танцы, за "погрызание" Таурнила и за совместное собирание букетов. Хэлле передай ей, что она очень-очень хорошая! (И не согласится ли она на продолжении Гондолина в следующем году сыграть маленького Эарендила? (если мастер и остальные не против))
Спасибо Руш - за то что все вообще заверте... Это было так странно осознавать себя более "старшей" чем ты... Мне вынесло мозг, когда я понимала, что за все произошедшее я осуждаю тебя, вот вроде не должна так делать, но иначе не получается. Характер Идриль (в некоторых моментах по крайней мере) сформировали льды Хэлараксэ, она с детства осознала и крепко запомнила, что ошибаться нельзя. Ведь Эленвэ погибла, когда Итариллэ подскользнулась (именно так сыгралось на предыдущем Исходе), да и отец тогда чуть не погиб спасая их с матерью. Поэтому для Идриль нет более страшного преступления, чем когда кто-то другой расплачивается за твои ошибки. Спасибо что помогла это осознать и сформулировать. За твои ошибки расплачивались твои безвинные спутники и их верные, которые нарушили приказ короля, чтобы спасти своего лорда. У меня слишком сильная привязанность к отцу, чтобы я могла простить тебе то, что твой брат был вынужден пережить благодаря твоим необдуманным действиям и когда ты ушла и когда вслед за тобой пришел Эол... Поэтому я не могу не осуждать тебя. Но тем не менее спасибо что все же пришла в Гондолин и привела Маэглина, потому что таким радостным я отца тоже не видела со времен Амана. И за обретенного брата я тебя тоже не могу не поблагодарить.
Ди, спасибо за Маэглина и за тот разговор на обрыве, прости, что город бывший сказкой твоего детства отнял у тебя отца и мать. Будем жить дальше. Этот разговор помог и мне самой многое понять и сформулировать...

Надеюсь мне удалось оказываться там, где я была нужна и не путаться под ногами, где была бесполезна.
Ваша Идриль.

- Самое время показать отцу мои новые доспехи!
- Ну всё, ты можешь уже улететь, маленькая муха...
- Кыш! Ну давай, вали уже отсюда!
- Убирайся отсюда! И займи положенное тебе место!
- Ха... Ха... Эй, приветик, Финголфин! Я просто... эм... ругался с мухой, да... Как проходит твой день? Не слишком, э-э, плохо, я надеюсь?
- Ну что! Там правда была муха, я серьёзно!

Вот если делать уборку что вы находите у себя на полу в темных уголках (помимо грязи и пыли конечно?)
Ну там резинки для волос, крошки, закатившиеся ручки, бумажки...
Но нет, я настоящий нолдо - у меня только жемчуг и гранаты! (ну и грязь)

Впервые довелось мне играть столь непоседливого персонажа и столько пассионарить - что ж выяснилось, что и это могу... Арминас на этой игре заслужил эпессэ - "Туда и обратно" и оправдал его в полный рост.
Не знаю с чего начинать, т.к. в голове толпится куча интересных моментов, которые хочется рассказать в первую очередь, поэтому наверное начну самого начала...
Я ехала тем самым спутником Эарендиля, одним из троих, что вернулись и принесли вести о приходе войска Амана, но так вышло, что спутники мои перед самой игрой отвалились, и я героически поехала вытягивать эту линию за троих. Считаю, что справилась. Хотя конечно чувство одиночества и отсутствие дружеского плеча рядом неотступно меня преследовало всю игру.

осторожно - простыняДля меня игра началась (безумное огромное спасибо Векше!!!) с разговора с отцом, когда-то оставшимся в Амане. Вот так, по грудь в прибрежных волнах т.к. мне было не позволено сойти на берег Валинора мы стояли крепко обнявшись и не находя слов, чтобы рассказать или спросить... Времени было мало, а слов так много, я лишь узнал, что у меня появились за эти годы младшие сестра и брат, а ему было достаточно и того, что я жив. Это он рассказал, что Эарендил дошел до Валар и его приняли и сейчас решают и хоть решение еще и не принято, но в Альквалондэ эльфы уже закладывают новые корабли и что он сам надеется повести один из них…

А затем был огромный луг и звездное небо перед Баларом и слова Оссэ
- Валар услышали… Ждите… помощь придет…

Необыкновенное воодушевление! Как будто все загаданное, пережитое, задуманное сбылось, то к чему были все устремления последних тяжких лет, итог долгих странствий! - Сбылось! Свершилось! Чего же боле!!! Надежда - то что было потеряно мною много лет назад, и несмотря на ее потерю я все равно бился, пытался что-то делать, как каждый из эльфов в тех землях без надежды, но с надеждой на нее… И вот вот она вспыхнула яростно и неукротимо, новой звездой на небосклоне, белым пламенем, слезами радости!
И скорый шаг, почти бег в темноте по высокой траве, по глубоким по колено колеям заполненных водою и синий шелковый плащ Оссэ, то пузырящийся и хлопающий перед лицом, как парус, то развевающийся и вздымающийся, как приливная волна…

Шум прибоя и крики чаек. Балар-Прекрасный, полный огней и лиц. Эльфы я отвык видеть столько эльфов разом. Сколько лет я странствовал? Двенадцать? Почему земля шатается под ногами? На палубе во время штормов я чувствовал себя гораздо устойчивей, а здесь на берегу у меня кажется начинается морская болезнь, но это не важно! Я вернулся, мы с делали это, Эарендил смог! Он добрался до Великих, достучался до их сердец и их ответ - Ждите… помощь идет!

Раз за разом я рассказывал о наших странствиях, о путешествии на юго-восток, о землях за Синими горами, куда некоторые из нас добирались, о Туманных горах о которых мы слышали от гномов, о землях за ними, о Великой реке, большей чем Сирион и Гелион вместе взятые, и кажется той самой про которую рассказывают те, кто участвовал в Великом походе. О совсем неизвестных горах южнее, о бесконечной пустыне и о диких землях за нею… О бесконечной цепи туманных островов на западе, о том, как мы видели остовы кораблей выброшенные на их берега, как мы потеряли счет времени пытаясь обойти их и найти дорогу на Запад, пока не приплыли в холодные воды с плавающими ледяными горами, о дождях, которые спасали нас от жажды, о том, как в отчаянии мы повернули назад и как белая птица с небес упала в руки Эарендилю обернувшись Эльвинг. И как Эарендиль приказал править в туман меж зачарованных островов и острых скал и сам стоял на носу Вингилота и Сильмарил блистал и переливался в Наугламире на его груди освещая нам путь в серой пелене…
Я рассказывал о том, как неожиданно из тумана мы вышли к знакомым мне очертаниям Калакирьи и пошли вдоль берега. О Лябяжей гавани, которая смутила нас безмолвием и пустотой, о том, как я ее не узнал, так как каменная арка, когда то ведущая в Гавань, обрушилась. Я рассказывал, как мы прошли к Араману и нос Вингилота уткнулся в прибрежный песок и Эарендил сошел на жемчужный берег, а Эльвинг отказалась оставаться на корабле, и предпочла вместе с мужем преступить запрет Намо. О днях ожидания, о том как изменился воздух Валинора и о том, что это не важно, потому что я все равно уже забыл за эти годы каким он когда-то был там. О том, как солнечный свет растекается по тем землям не сверху вниз, как здесь, а сразу в стороны, как когда то заливал те земли свет Древ… Рассказывал об отце, о словах Валар, о своем безумном путешествии с Оссэ, когда он за 1,5 дня доставил меня с тех берегов на эти. Травил смешные байки о том, что я распластанный по корме лодки чувствовал себя точь в точь, как глубоководный осьминог, выброшенный бурей на сушу… А Оссэ оправдывался, что он мол просто прочитал в моем сердце стремление, как можно быстрее попасть в Белерианд и честно старался выполнить мое пожелание. На что я ответил, что действительно, его нельзя ни в чем упрекнуть так как во время этой безумной гонки у меня и впрямь была только одна мысль - “Скорее бы все это закончилось!” ))
Меня угощали вином и водой и то и другое я поглощал с жадностью, какой-то добрый корабел от всей души предложил мне сушеной рыбки, на что я ответил, что предпочел бы отведать даров земли, а не моря… А леди Иримэ поднесла мне лембас испеченный ее руками и хотя это единственное, что мы ели в последний год (кроме даров моря конечно) - я не посмел отказаться от ее щедрого дара.
В ответ на мои вести мне поведали о тех горестях, что постигли эти земли за годы наших странствий, о том, как были сожжены Гавани Сириона, как пропали Эллерондо и Элероссо, как не вернулись те, кто отправлялся на их розыски, о том, как не осталось в Блерианде более безопасных мест. Я не стал спрашивать о судьбах тех, кого знал… Просто радовался каждому знакомому лицу, например был очень рад встретив на Баларе Аннаэля и других.
А потом с запада начали мерцать зарницы далекой грозы, и я отдохнувший и успевший уже несколько раз рассказать свою историю вышел на западный берег острова, там уже стоял Кирдан и вглядывался вдаль, а рядом со мною подошла и встала Иримэ. Мы видели, как мимо прошел Белый флот надежды народов Белерианда…
А потом хлынул ливень...
Мы стояли за общим столом под тентом и беседовали, как водится сливали с помощью клинков лишнюю воду, чтобы тент не проседал. Я подпирал его над головой леди Иримэ и раздумывал, как это получилось, что я так долго шел через льды, несколько первых лет жил у Митрим, столько раз бывал в Барад-Эйтэль, целых 15 лет прожил в Хитлуме и умудрился ни разу не только с ней не поговорить, но даже близко не увидеть…
И вот под этим проливным ливнем на Балар пришло героическое Войско Запада.
Они вошли под крышу Кирдана и держали там совет. Естественно всем было интересно и все набились в шатер, чтобы послушать. Много речей было сказано, не думаю, что их стоит тут пересказывать, с меня хватило того, что я все их пересказывал шепотом на ухо Аннаэлю, который стоял там же и ничего не понимал, т.к. не знал квенья.
Мне стало интереснее, когда заговорили о конкретике - Войско Запада решило разделиться и пройтись по разным землям созывая народы Белерианда под свои знамена и им требовались провожатые. Было решено, что Аннаэль проводит первую группу под предводительством Арафинвэ в Дор Ломин и земли Хитлума, а я вел Вторую группу под предводительством Эонвэ в Бретиль, Эстолад и Амон-Эреб. (Правда мне потом еще пришлось отвести третью группу в Оссирианд и в Синие горы, благо это было более менее по-пути). И мы пошли...Вернее сперва поплыли, а потом пошли. (Какой я все же молодец, что до игры успел оббежать полигон и разузнать где какая локация стоит, а то большая часть игроков заехали уже совсем вечером и по-жизни не знали где что, так что я был очень востребованным проводником всю игру, что моему персонажу только на руку).
Конечно же уже была глубокая ночь, шел дождь и большая часть локаций пошли спать, так что увы Войску запада по большей части оказывался холодный прием, даже если кто-то все же вылезал из теплой и сухой палатки. Не знаю, как Финарфина, но Эонвэ нормально встретили только на Амон-Эреб, о чем там шел разговор я не в курсе, потому что повел третью часть под предводительством дочери Ингвэ сперва в Оссирианд, а затем в Белегост и Ногрод… Оссирианд встретил нас тишиной, а на призывный звук рогов в пределах Синих гор соблаговолил выйти только узбад Ногрода (и подозреваю был очень не любезен с пришлецами), но я этого не слышал, так как сразу отправился обратно на Амон-Эреб, потому что мне необходимо было разузнать о судьбе Элронда и Элроса, а так же передать им весточку от их родителей…
Увы близнецов я не застал и пообещал вернуться утром. Кажется лорд Майтимо был рад увидеть меня, он еще помнил меня по Браголлах, когда я пробирался в осажденный Химринг или умудрялся передавать вести их разведчикам. Я перехватил его вопросительный взгляд в ответ на мои слова, что у меня есть вести от родителей его воспитанников и поэтому уточнил, что - да, Эльвинг тоже
жива. Ни разу ни до, ни после я не видел, чтобы Лорд Маэдрос улыбался, он даже руку положил мне на плечо благодаря за добрые вести, а я чуть не скинул ее, потому что в отличии от остальных - только сегодня узнал, что он сжег мой дом в Гаванях Сириона и я еще не свыкся с этой потерей… Но сдержался - не время и не место было для обид. А затем я почувствовал, что что-то недоброе приближается и решил сходить на разведку. Обнаружил неподалеку от Амон Эреб отряд орков под предводительством болдога и еще какой то твари. Вернулся, предупредил Эонвэ и он вывел свой отряд и примкнувших феанорингов им навстречу. Орки явно не ожидали, что в Амон Эреб окажется столь сильный противник. Была короткая схватка, но потом Эонвэ почему то прекратил ее. Я не понимал почему - в ушах звучала музыка и меня накрыло видение горящего Дортониона, треск огня, звук клинков, крики… Браголлах… огненный ужас, смерть друзей, как будто это было сейчас, как будто сейчас было, как тогда. Я все же смог отбросить видение - это не то, что меня испугает просто потому что Дортонион уже сожжен и его я уже не потеряю вновь. Было отступив я снова бросился вперед чтобы не допустить подобного никогда больше. Но Эонвэ повелительным жестом остановил меня. Он отпускал недобитых орков. Как, почему, зачем?!! Я взроптал, неужели он не понимал, что сейчас он отпускает не темных тварей, что там за ручьем через который они спешно переправлялись хутора людей, что он своим бездействием сейчас - в будущем обрекает нескольких детей Эру на смерть от их лап? Неужели это обещанная помощь Запада!!! Орки глумились, я знал, что нас больше и призывал добить тварей, а они почуяв свою безнаказанность хихикали - Смотри, кричали они мне - мы идем, мы поворачиваемся спиной, ну что ж ты благородный эльф, давай, ударь же мне в спину!… - Я ударю, я понял что ударю и в спину и сбоку и воспользуюсь ловушкой и отравленной стрелой, как угодно, чтобы Белерианд не стенал больше под их мерзкими лапами и мне не важно благородный я или подлый, но я не посмел ослушаться глашатая Манвэ. Мы вернулись на Балар. Финарфин уже был там, войско ваньяр подошли вслед за нами. Позже, когда я бросил обвинения в бездействии Эонвэ в лицо он объяснил, что рядом с этим отрядом был еще один сильный мая, кажется сам Саурон и он чувствовал его и открытая конфронтация привела бы к тому, что Эонвэ открыл бы свои силы раньше времени и силы двух схлестнувшихся маяр повредили бы Землям. Я подтвердил, что да в какой то момент меня накрыло видением Браголлах, а тогда тоже Саурон, прозванный в этих землях Гортхауэром вел войска и видимо его это сила и вызвала те мои видения. Это еще больше утвердило Эонвэ в его подозрениях, а меня до некоторой степени примирило с произошедшим.
И все же было ясно, что не многого добились они, все таки дождь и глубокая ночь отнюдь не способствовал их миссии и большинство локаций уже спали. Поэтому было решено на следующий день повторить.

Игру на следующий день я начинал на Баларе и поэтому с утра направился прямо туда. Пришел очень во время, Эрэйнион Гил-Галад, как раз собирался отплывать в Белерианд, так что я почти без промедления добрался до родных краев… Встреча с войском Запада была назначена в 10 утра на равнине Арверниэн и пока они не пришли Гил-Галад собирался пройтись в очередной рейд по побережью, как баларцы регулярно делали после падения гаваней Фаласа. У меня же были дела на
Амон-Эреб, ведь вчера я так и не смог встретиться с сыновьями Эльвинг и я отправился туда. На самом деле неловко перед Гил-Галадом получилось, он то думал, что я в его отряде пойду, а я бродяга-одиночка уже и забыл, как это. Мой отряд сгорел в Брагголах, второй мой отряд тоже погиб, но уже в Нирнаэт и с тех пор я или в одиночку партизаню или присоединяюсь к тем, кому могу помочь. Хотя… Ангарато вот всегда утверждал, что я балбес и у меня никакой дисциплины - наверное так оно и есть.
До крепости феанариони я добрался без приключений и застал взбудораженную крепость, полную людей, половина из которых кажется была вастаками. Поудивлялся, надо же, Маэдрос и вастаков приютил… Но ведь с другой стороны я вчера вон тоже смолчал. Кажется есть у людей поговорка - Кто старое помянет - тому глаз вон, а кто забудет - тому оба. Мысль по-своему мудрая, хоть и не понятно при чем тут глаза…
Наконец то я их увидел - двое мальчишек, уже не детей, но еще и не взрослых. Последний раз я их видел, когда им было всего по 4 года, они стояли на пристани держась за руки Эльвинг и смотрели вслед отплывающему Вингилоту. Эльвинг очень просила разыскать ее мальчиков, и сказать, что не проходило и дня чтобы она не вспоминала и не плакала о них, и что она не желала с ними расставаться. Элронд и Элрос переглянулись, Элрос взял брата за руку и сказал укоризненно и утверждающе - Мы не осуждаем ее... - Не мне, а себе и брату сказал, как напоминание… И я понял что все таки осуждают и ее и Эарендиля. Я думал они обрадуются узнав что мать не погибла и мне было горько видеть такую реакцию. Я не мастак красиво складывать слова, но как мог попытался донести мысль, что есть ответственность не только перед близкими и родными, но и большая - ответственность за народ, ответственность перед судьбой… И что быть лордом - это увы делать не то что хочется и даже не то, что правильно - а то что нужно... но я очень криво это сделал, так криво, что сам себя не убедил…

Нашествие людей в крепость было не случайным, выяснилось, что они шли на Эстоладскую ярмарку, заблудились, потом на них напали пауки и, я так понял, феаноринги пришли им на выручку. Маэдрос был тоже ранен и теперь все скопом лечились в Амон-Эребских палатах исцеления, заодно эльфы поделились с их шаманом противоядием и информацией, как врачевать подобные раны. Лорд Маэдрос попросил меня проводить людей до Эстолада, чтобы они уже наверняка не сбились с дороги. По-пути мы встретили энта и я долго пытался растолковать их вождю кто такие онодримы, что они разумны и почему они не ожившие деревья, а нечто иное. Кажется мне его переубедить так и не удалось.
Мы сперва дошли до “Целительского” хутора, потом до “Ярмарочного”, но оба стояли пустые, так что пришлось идти дальше, правда я уже не знал, как называются дальние хутора, но не хотелось оставлять людей посреди незнакомой им местности. Дальний хутор встретил вастаков не слишком приветливо, но я не особенно вслушивался в их беседу, решив, что это дела людей и меня они не касаются собирался уже было уходить, как напали пауки. Сперва их удалось отогнать и раненых повели на этот самый хутор, под защиту стен, как пауки внезапно вернулись. Я увидел, что замешкавшийся было хуторянин упал, а пауки почуявшие беззащитную добычу поползли на него. Увы воинов в тот момент было немного, не покусанных и того меньше и даже всем нам, включая меня, без копий было с ними не совладать. Какая-то лучница, еще совсем девчонка попыталась было кинуться на помощь, я отдернул за руку и приказал бежать под защиту стен, а сам кинулся к упавшему и накрыл нас обоих плащем. Это был не простой плащ, а “маскировочный”, когда то мне его подарил Аннаэль со словами - “Раз уж у тебя всё равно шило в жжжж длиннее собственного роста, и в безопасном месте ты всё равно не усидишь - так хоть минимизируем вероятность, что ты попадёшься.” Это было еще те первые годы после Нирнаэт, когда я пытался разыскать Гондолин и часто уходил в разведку по приказу Кирдана или передавал вести между разъединенными крепостями или их остатками. Когда пауки внезапно потерявшие добычу и не решившиеся напасть на хутор ушли я помог отнести мужчину к хутору, там уже оказывалась помощь всем пострадавшим, благо в Амон-Эреб их как раз снабдили всем необходимым. (И только после игры я узнал, что спасал ни много ни мало самого Тэвильдо (*большо-ой фэйспалм!*)). Убедившись, что люди дальше разберутся сами - я ушел.
Пробираясь по лесу я заприметил вдалеке какой-то отряд, подобравшись по-ближе, увидел, что это большой отряд орков и болдогов, они вели раненого эльфа, по облику которого я понял, что он явно из эльфов Амана, я затаился и подслушал, что они собираются идти к крепости. Так как в этих краях из крепостей стояла только Амон-Эреб, я поспешил к Арверниэну, где собирались войска, чтобы позвать на помощь, справиться с семью боевыми уруками под предводительством Болдога - мне было бы явно не по силам. К счастью мне не пришлось так далеко идти - я встретил небольшой отряд под предводительством Эонвэ, оказалось, что они искали Ингвиона - сына Ингвэ, предположительно захваченного в плен. По описанию я понял, что именно его я и встретил и повел всех кратчайшей дорогой к Амон-Эреб. То ли я ошибся, то ли орки передумали, но в в какой то момент я потерял их следы. Я остановил отряд и чуть вернулся, свежие следы вели не в Амон-Эреб, а в Эстолад, удостоверившись в этом я повел отряд Эонвэ к хуторам. Мы опоздали, если здесь бой и был, то не долгим, эстоладцы и вастаки, еще не оправившиеся после недавней встречи с пауками были для такого сильного отряда легкой добычей. Мы застали их врасплох, когда те разграбляли хутор. Болдог схватил Ингвиона за волосы и приставил к его горлу нож. А я укрывшись своим плащем начал медленно и осторожно подкрадываться сбоку и сзади, чтобы когда наши пойдут в атаку не дать добить сына Ингвэ. Я думал, что Эонвэ легко разгадает мой замысел и ждал сигнала. Я уже занял подходящую позицию, но Эонвэ продолжал переговоры. Я не верил своим ушам, Эонвэ снова давал им уйти, причем они еще в добавок забрали в плен целителя из разоренного хутора. Мы взяли Ингвиона, раненых хуторян и отошли, и я оглянувшись видел, как орки разоряли дома и пожирали мертвецов. Уже подходя к месту сбора войск мы встретили женщину из Эстолада, я как мог отговаривал не ходить ее туда, что там опасно, что в Эстоладе орудуют орки и что живых там никого не осталось, кто успел из людей, как и она сбежали в лес, раненых мы вынесли, а остальные уже мертвы. И нет, не надо туда сейчас возвращаться, даже чтобы похоронить убитых… Что еще мне оставалось ей говорить? - что Великие воины пришедшие с Запада вместо того, чтобы убить орков торговались с ними и выменяли жизнь своего сородича на жизнь безвестного человека, что они оставили орков пожирать тела павших? Мне было очень горько и стыдно…
Вернувшись я Арверниэн я увидел, большое сборище людей и эльфов, жизнь бурлила в этом небольшом укрепленном лагере. Там же я встретил Иримэ и только сейчас при ярком свете солнца я увидел серебряное кольцо на ее указательном пальце… (Я пошел и побился головой о ближайшую сосну - игрок не планировал и не хотел таких кактусов, но для персонажа уже было поздно… Как сказал потом Ласлант - сильная, красивая, смелая - в нее невозможно было не влюбиться!)

На этот раз я ни нашел ничего лучше, чем поговорить с лордом Арафинвэ о произошедшем в Эстоладе. На что он резонно заметил, что о мотивах Эонвэ мне следует спросить самого Эонвэ. И я очередной раз убедился, что стратега и политика из меня никогда не выйдет. Эонвэ избегал схватки т.к. нас могли ранить, а нужны били все силы, чтобы выступать на Ангбанд и он согласился чтобы лекаря взяли в плен потому что есть те, кто уже томится в плену и которым он очень необходим, чтобы они смогли продержаться до тех пор, пока мы их не освободим. Логику его соображений я понимал, но принять или смириться с нею - не мог.
Так же слов Арафинвэ я узнал, что они еще раз ходил к гномам Синих гор и их приняли откровенно враждебно. Гномам интересны только гномы, помогать эльфам они не намерены. Более того, есть подозрения, что они принимают и слушают кого-то с другой стороны. Я легкомысленно заявил, что ваниар просто не умеют разговаривать с гномами и не знают их обычаи. Еще до Браголлах Ангрод и Аэгнор вели торговлю с наугрим и я частенько бывал в Ногроде. Я знал их нравы, они были алчные, увлеченные, охотчие до новых знаний и очень любили, если им оказывали знаки почтения. Конечно после Дориатских событий отношения между эльфами и гномами очень сильно испортились. Меня попытались было отговорить, но мне было скучно сидеть и ждать сбора союзных войск, к тому же я был уверен, что смогу, если не договориться, то хотя бы выяснить с кем таким непонятным они ведут переговоры, если вообще ведут. Я заявил, что быть того не может, что наугрим могут перейти на сторону Ангбанда. Прихватил небольшой бочонок пива - проверенное средство для ведения переговоров с гномами и собрался в дорогу. Лорд Арафинвэ сказал, что мое шило столь велико, что высовывается с кончика языка, а Аннаэль возразил, что оно возвышается надо мной, как мачта в пору паруса ставить, Хьярмен заспорил, что к шилу неудобно реи приделывать, а дальше я уже и слушать не стал и ушел пообещав зайти в Амон-Эреб и напомнить, Маэдросу, что полдень уж миновал, а они все еще не выступили, хоть и обещали.

В Амон-Эреб снова было неспокойно, на этот раз это кажется было нападение волков. Собственно поэтому они до сих пор не выступили. К тому же у них снова укрывались, правда на этот раз не люди, а две эльфийки из Оссирианда, которых надо было проводить домой. Я предложил свою помощь, но девушки собирались столь долго, что я успел прикормить двух лис за воротами, заодно узнал у них, что со стороны Оссирианда на дорогах сейчас спокойно. В итоге я не выдержал, удостоверился, что Маэдрос и Маглор вот уже совсем почти выходят, забрал своих девушек (не ну сколько можно собираться то!) и повел их в Оссирианд. Сдал их там на руки своему старому знакомцу Вэньо и отправился дальше в Синие горы.
В свое время у меня в Ногроде был друг, молодой мастер по имени Кхеледул, немало мы с ним выпили пива. При последней нашей встрече мы на спор пытались перепить друг друга. Проснулись утром в обнимку под столом и что самое обидное оба не помнили кто победил, договорились, о реванше при следующем моем визите, но увы не срослось, через 2 месяца случилась Браголлах…

Пришел я в неудачное время - во время похорон узбада Белегоста, но учтивые речи и бочонок пива примирил гномов с моим появлением.
Ох, Каланча, не ко времени ты пришел вздохнул Кхеледул
Сейчас в какой дом не приди - всегда не ко времени будет, всем есть кого оплакать и вообще, Борода, сколько раз тебе повторять меня зовут Арминас от - Ар- высокий, Минас - башня…
Ну… а я так и говорю - его глаза сверкнули со старой знакомой усмешкой, но она тут же погасла
Хитрого гнома было не переупрямить. Кхеледул очень изменился за эти сто лет, стал подозрительным и скрытным, к тому же я с удивлением узнал, что он умудрился стать узбадом Ногрода и теперь пожалуй не крикнешь ему, как бывало раньше: - Кхеледул рукхоздоп килак муну! (Кхеледул, криворучка, вылезай из-под стола! (гномск)) Наверное я действительно приехал не ко времени, Кхеледул ранее не дурак почесать языки сейчас не больно то рвался что-то рассказывать. А наоборот, будто избегая меня полез в шахту.
От я попа-ал… - услышал я его голос из-за стены, где были гномские шахты - к Ногроду подошла армия орков…
К моему огромному удивлению они вели себя относительно мирно и потребовали для начала старшего для переговоров, гномы пошушукались и вперед вышла самая старая гномская старушенция, которую я когда-либо видел. Тогда орки потребовали, чтобы с ними говорил узбад, старушенция ответила, что узбад нонеча в шахте золото копает и ему не до глупостев. Орки сказали передать узбаду, что их с гномами общий господин Саурон призывает гномов на помощь Ангбанду, на что гномы начали возмущаться что с каких пор Саурон им господином стал - у них свой узбад есть, который вот сейчас в шахте сидит и по-умному не вылазит. Тогда орки стали просить, чтобы им открыли ворота, они по доброму войдут и даже оружие снаружи оставят и подождут их узбада.Что у орков и гномов общие враги - эльфы, они де плохие, гномов не уважают, обзывают недомерками и еще по-всякому… Я только стоял положив руку на клинок и хмыкал - однако очень интересный разговор мне довелось услышать. Но гномы все равно ворота не открыли. Тогда орки сказали, что они скоро вернутся за ответом и отошли к Белегосту. А гномы Ногрода загалдели возмущаясь наглости орков вообще и Саурона в частности.
Потом кому-то в голову пришла здравая идея, а не отравился ли блеклыми рудами их узбад так долго сидучи в шахте и какой-то молодой гном вышел через тайную калитку и в скором времени притащил действительно отравившегося и обвисшего на его плече Кхеледула, вокруг которого начал суетиться их целитель.

Не знаю о чем говорили орки с гномами Белегоста, но видимо получили отказ. Так как в Белегосте не было таких ворот, как в Ногроде, которые надо штурмовать только тараном, а была просто большая дверь орки выбили эту дверь и начали штурм Белегоста, я был очень удивлен, что гномы Ногрода не поспешили на помощь своим сородичам. Кажется, судя по крикам гномам Белегоста все же кто-то подоспел и они вместе отбивались от орков, потом послышался грохот обвала, я так понял отступающие гномы оставили Белегост, ушли в свои шахты и обвалили скалу. Но даже когда бой затих Ногродцы не спешили вылезать из под земли, казалась судьба соседей их вовсе не волновала. Я спрашивал есть ли другой выход из Белегостских шахт, потому что судя по обвалу Белегостцы и их защитники, так просто оттуда не выйдут и как Кхеледул могут отравится вредными испарениями, если слишком долго там просидят. Ну и вообще надо же узнать насколько там все плохо, ведь им наверняка нужна помощь, но без приказа узбада гномы не хотели выходить из своего убежища. А узбад сейчас был временно не дееспособен. Поэтому я обозвал их рукхоздопами (гномье ругательство, оно не слишком подходило для подобного поведения, но других я все равно не знал) и сам пошел смотреть что там случилось и действительно ли ушли орки?
Перед разрушенными воротами Белегоста я нашел следы битвы и тяжело-раненого эльфа, я его перевязал (у меня как у бывалого разведчика и бродяги все самое необходимое всегда с собой было) и понес в Ногрод, Но эти тупицы меня с раненым обратно не пустили, вернее меня готовы были пустить, а вот его нет, я расстелил свой плащ и постарался устроить раненого поудобнее. Очень повезло, что именно в этот момент со стороны ногродских шахт выползли растрепанные Элронд и Элрос и еще несколько эльфов - это именно они помогали Белегостцам отбиваться, а Ногродские и Белегостские шахты под землей оказывается все таки соединяются. Не обращая на меня внимания они кинулись к раненому, увидев что моим найденышем занимаются, я все же решил закончить разведку и снова отправился к Белегосту. Его ворота были разрушены и завалены. С трудом перебравшись через завал, я оказался в залах Белегоста. Трудно разрушить гномий город, но разграблен он был знатно, то, что могло быть уронено или поломано - было уронено и поломано. По развалинам уныло бродили несколько гномов, все были ранены, несколько очень тяжело.
Я вернулся в Ногронд, сказал, что орки ушли, Белегост полуразрушен и там выжившие, которым не помешает помощь соседей. У меня было ощущение, что я чуть ли ни пинками выгнал нескольких гномов, чтобы через общие шахты принести тяжелораненых и оказать помощь сородичам. Кхеледул был все еще в не лучшем состоянии, а я был слишком зол на гномов. Я понимаю, когда они отказывались помогать эльфам освобождать Белерианд, надеясь отсидеться в своих горах, но когда они вот так относятся к своим же сородичам - от таких гномов ничего хорошего ждать не приходилось!!! Хоть я и не выяснил того, за чем пришел, я увидел достаточно и мне было противно там оставаться, то, как они себя вели было, в общем это было даже не по-гномски! Единственное я посчитал, что даже если и были у них контакты с Сауроном, то теперь, после того, что учинили в Синих горах орки гномы врятли окажут хоть какую то поддержку Северу. И я ушел.

По-пути встретил Эдэниля из нандор, мы перекинулись парой слов и обменялись новостями, он представил мне своих племянников, чьих имен я не запомнил. Юношей очень интересовало мое путешествие с Эарендилем, особенно та, часть, где к нам прилетела Эльвинг, они все расспрашивали и расспрашивали в подробностях о ее судьбе, о том не вернется ли она с войском Амана. Я, если честно удивился, до этого всех как-то больше Эарендил интересовал. Даже ее родные сыновья не так расспрашивали и спросил юношей почему их так интересуют подробности? На что мне вернули вопрос - с чего это я посчитал их юношами? И тут я пригляделся и сам удивился - они были совсем взрослыми, явно давно вышедшими из подросткового возраста с резкими чертами лиц и подозрительным прищуром глаз. Вот глаза - сказал я им - по ним видно, что хоть вы и выглядите зрелыми мужами, но по глазам видно, что не так много лет прожили вы, по крайней мере по меркам эльфов… Эдэниль перебил меня и сославшись на срочные дела мы распрощались, а я пожав плечами и выбросив из головы странную встречу пошел дальше.

Сначала я подумал, что заблудился и вместо березовых рощ Арверниэна вышел сразу к морю, но нет поплутав немного вокруг я понял, что это море пришло на эти земли , тем более я видел остров и приглядевшись мог рассмотреть временные укрепления созданные войсками Запада и множество баларских кораблей бросивших якорь на тех берегах. Видимо изменения о которых говорил Эонвэ уже начались. Но вот как до них теперь добраться? И я пошел строить лодку. Я уже заканчивал, когда подошла довольно большая группа там были Элронд и Элрос и другие эльфы, которых я видел у Белегоста, Эдэнэль со своими племянниками и несколько людей. Они тоже удивлялись увидев наступившее море и искали пути переправиться.
Я сказал, что я уже почти закончил лодку, а как дострою возьму с собой еще кого-нибудь и мы доплывем до острова - там есть корабли и мы вернемся за остальными.
Но тут видимо нас разглядели с острова, волны расступились и по узкой песчаной отмели к нам подошел Эрэйнион и провел нас на остров, как ни обидно было, но недостроенную лодку пришлось бросить, вот нет бы он на пару минут позже нас увидел…
Пока меня не было, многое случилось, в частности, удалось освободить нескольких пленных… Они уже поправлялись, но некоторые их раны было не так просто исцелить. Среди них я встретил Гэрэта - сына моего погибшего друга из Дортониона и Ласланта с которым мне довелось служить в Хитлуме, именно он спас меня в Нирнаэт, вывез на коне из боя и передал целителям. Именно он по иронии судьбы и оказался женихом Иримэ…
Я ходил по острову кругами и маялся… Уже прошло минут 20, и ничего не происходило. Я НЕ умел так долго бесцельно оставаться на одном месте, а уйти с острова не мог, не угонять же корабль в самом деле... Не представляю, как некоторые из здесь присутствующих сидели здесь с самого утра, я сходил с ума, пока кто-то добрый не подал мне ценную идею сходить перекусить - О! Еда! - сказал Арминас. И правда! сказал Арминас, а то ведь я так еще и не позавтракал...- было около 5-ти вечера…

Я как раз успел к тому моменту, как войско начало выступать. Мы переправились на кораблях и снова встали ожидая, пока переправятся все оставшиеся. Я увидел потерянно озирающегося Гэрэта.
- Неужели ты тоже идешь туда? - Да. - я критически осмотрел его, - Ты же без оружия? - А у меня нету, как-то растерянно сказал Гэрет. Я протянул ему свой кинжал. Что еще делать, не отговаривать же его…
После я отошел на край поляны и начал всматриваться в лес, заметил, что Таурандир с Балара занимается тем же самым, мы молча кивнули друг другу, он отошел на другую сторону, где тоже занял наблюдательную позицию. Я влез на поваленную сосну, чтобы получше просматривать лес в округе и тут ко мне подошел лорд Арафинвэ и попросил пока следить за периметром, чем я собственно уже итак без приказа занимался, а во вторых, когда пойдем - разведать дорогу впереди на предмет засад. Ну хорошо хоть кто-то догадался заслать вперед разведчиков подумал я… и мы с еще несколькими следопытами выдвинулись вперед основной армии. На подходе к Анфауглит удалось засечь летучую мышь, но она летела высоко и сбить ее не представлялось никакой возможности. Местность была очень пересеченной и мы подошли уже к самым подножьям скал, здесь чувствовалась злая, давящая атмосфера, начали попадаться огненные расщелины, так что я двигался очень осторожно. Засад не было, наоборот нависала гнетущая тишина - значит о нашем приближении знали и были готовы. Наконец меж скал я увидел черные ворота Ангбанда, на которых висел распятый Маэдрос. О чем доложил, стараясь не смотреть в лицо резко побледневшего от гнева лорда Маглора. Мы перестали таиться и выстроились в боевые порядки перед воротами. Я укрывшись в свой плащ подобрался почти к самым воротам, чтобы попытаться незаметно перерезать веревки Маэдроса, да так там и остался, потому что понял, что Нэльяфинвэ Майтимо Руссандол уже мертв.
Начался штурм.
Сначала мы справлялись неплохо и уже почти продавили первую линию обороны и обрушили ворота, но тут повалили багровые дымы и вышел огненный демон, на поединок с ним вышел Макар - майа Тулкаса и поверг его. Но тут появился и второй балрог в отличие от первого он не принял поединка, а пронесшись мимо врубился в войска эльфов нанеся большой урон, прежде чем Макар и Меассэ оттеснили его. Наконец, с помощью майар удалось проникнуть за железные врата. До сих пор это удавалось лишь единожды Гвиндору и эльфам Нарготронда. Когда пошли дымы, мне пришлось спешно отступить и теперь я находился с совершенно противоположной стороны от ворот, чем в первый раз, видимо это меня и спасло, потому что повалили черные дымы и вылез огромный черный дракон. Эльфы, даже ваньяр в ужасе бежали перед ним. Когда Анкалагон был повержен - наступила небольшая передышка, кажется обе стороны взяли паузу приходя в себя от столь эпического выхода дракона. У меня нашлось время оглядеться, куда меня занесло в суматохе. Рядом оказались Ласлант и еще одна из бывших пленных со страшными застарелыми ожогами на правой стороне лица. Я заметил, что Ласлант неловко движется, а на белой рубашке расплывается кровавое пятно. Но он упрямо ожидал следующего штурма и даже не думал чтобы дойти до целителей и перевязать раны. Как почти каждый, кто побывал в плену сейчас он жаждал мести, а глаза его сверкали гневом. Было ясно, что добровольно он не отступит и на полшага пока не упадет. Я предложил ему свою помощь, благо моего опыта хватало, чтобы определить, что рана не слишком тяжела, копье скользнуло по ребрам и не задело легкое. Ласлант, упрямец такой отказался даже сесть, пока я его перевязывал, а только склонился опираясь на меч и тяжело дыша. Когда я закончил перевязку, я понял, что могу большее, не осознавая толком, что я делаю, я положил ладонь поверх его раны, не боясь причинить боль, потому что знал, что боль его ушла и начал соединять рассеченные сосуды и стягивать края его раны. Через какое то время он неожиданно выпрямился и задышал легче, поблагодарил коротко и пошел на очередной начинающийся приступ Черной твердыни. А я не пошел т.к. почувствовал слабость и даже на несколько минут опустился на землю. (После того, как я сплавал в Аман - туда и обратно - у меня пробудился Дар целителя, вот только я о нём волею мастеров не знал, пока он действительно не понадобился. Даже когда я перевязывал раненого эльфа у ворот Белегоста он дремал и только сейчас настиг меня в полной мере.)
Когда я нашел в себе силы двигаться дальше, бой шел уже где то в районе второй линии обороны Ангбанда и я поспешил туда.
Я с удивление посмотрел на меч в своей руке и понял, что напрасно я пытался столько лет как следует овладеть им. Мои наставники, учили, что я должен полюбить клинок, благородное оружие любовно выкованное мастером, что должен почувствовать его, как продолжение моей руки, но сталь никогда не звенела в моих руках, клинок - не пел, как бы я ни старался и я в конце концов махнул рукой поняв, что мне никогда не стать мастером. А сейчас - это был даже не инструмент - это был кусок отполированного заточенного металла - совсем мне чуждый. Поэтому я не пошел вперед, а остался в числе тех, кто не был ни целителем, ни воином и занимался тем, что выносил раненых с поля боя или оказывал первую помощь. Внезапно ко мне подошла Уинен и попросила присмотреть за ее короной т.к. боялась потерять ее в пылу боя, а у меня впрочем как всегда был при себе заплечный мешок, куда я мог ее положить. Там же, среди тех кто выносил раненых была и Иримэ, так что я решил остаться рядом, чтобы прикрывать ее, если что. Так и было, пока враг не пошел на очередной прорыв и я как-то неожиданно оказался среди общей схватки, отбив несколько клинков я словил сперва удар в правую кисть, потом копьем в корпус и честно повалился на землю забыв, что кисть не считается. Я постарался закатиться поглубже к стеночке, так что меня не добили. Вспомнил, что кисть не считается, решил, что наверное на нее в пылу схватки, не заметив раненого меня (я ж свой маскировочный плащик в котором к Маэдросу подбирался так и не снял, некогда было) , наступили, переломав тяжелым сапогом пальцы (тем более они болели совсем по-настоящему). И когда орки вновь отступили наши мне помогли добраться до спешно оборудованного госпиталя. Уже порядком измученные целители лишь сняли боль, да перетянули ребра и руку. Раненых было очень много, меж ними ходила Меассэ - тоже майа Тулкаса и желающие могли принять ее исцеление. Мне уже доводилось видеть, как исцеляет Меассэ - не только унималась кровь и закрывались раны, но изменялся взгляд принявших ее исцеление, становился слегка безумным, а их сердца наполнялись гневом и эльф в пагубном бесстрашии вновь подымался на битву - таков был дар Меассэ. Многие эльфы принимали его, сжигая себя, в отчаянной надежде - да, они готовы гибнуть, они готовы гореть, но Черная твердыня должна быть разрушена! И Это было страшно… Я видел, как целители пытались исподволь заслонить своих пациентов от ее взгляда, как отчаянно глядели на тех, кто принимал дар Меассэ. Было в ее даре что-то неправильное, наверное не зря они с Макаром в свое время были на стороне, того, кого сейчас называют Морготом. Я поспешно постарался встать на ноги, чтобы не стать объектом ее внимания. Один же раз у меня уже получилось! Я увидел Вэньо, он опустив голову старался не смотреть, как Меассэ, опустошив госпиталь вновь уводит эльфов на битву. Я позвал его и сказал: - Не знаю как, но во мне открылся Дар Целителя, научи меня пользоваться им, я чувствую, что сил у меня много, а использовать их не умею…
Вэньо меня понял моментально, схватил за руку и с надежной внимательно посмотрел в глаза.
Для начала успокойся, обстоятельно начал он - Представь будто ты весь тихая вода. Видишь, темные пятна в воде? - это твои раны, они мешают правильно течь воде. Направляй туда свою воду, пусть она омоет пятно. Не спеши… плавно… еще плавнее… Куда ж ты торопишься! твоя рана аж чуть ли не искрится и кровь из нее толчками плещет!. Успокойся. Плавнее. Подмывай ее, как река подмывает песчаный берег, осторожнее, как отмачивают бинт присохший к открытой ране…
Наверное Вэньо был не слишком прав выбрав для примера воду, он из синдар, хорошо помнил лесные тенистые ручьи и мшистые озера Дориата. У меня же в памяти грохотали горные реки Дортонионских Нагорий, а после недавнего путешествия в компании Оссэ, представить себе спокойную воду - вообще было непросто. Но что-то все же начало получаться и когда я снял повязки обнаружил, что рана все-таки затянулась, двигаться и дышать больше не мешала.
Оглянулся и увидел мертвого Ласланта…
Вернее умирающего… и Иримэ прильнувшую к его груди…
Не сразу я понял, что она зовет его с тропы Мертвых. Подошла Меассэ, глянула и бесстрастно сказала, что этот воин уже не встанет. А я холодея от ужаса понял, что если так, то Иримэ сейчас уйдет вместе с ним. Она уже столько раз его теряла, что в этот раз не отступится… И я бросился ей на помощь, ее сил может не хватить чтобы удержать Ласланта, так хоть может я смогу не дать ей сорваться в пропасть… А потом я увидел, что нет, что есть только один способ не дать ей уйти. Даже если я ее удержу - это будет неправильно, поэтому надо во что бы то ни стало спасти Ласланта! (Надо сказать что Альквенаро честно пытался умереть, потому что с 6-ю критическими ранениями не живут, потому что даже Меассэ отступилась от него, но мы с Иримэ его не пускали. В конце концов, как последнее средство против упрямых нас Альквенаро предложил спросить у мастера. У меня порою бывает на играх, когда цели игрока и персонажа смешиваются, поэтому я вскочил и побежал прямо сквозь бурелом в обход Ангбанда, мне нужен был не просто мастер, а обязательно главмастер. Найти его во время финального штурма не сложно, сложно добиться его внимания. Не уверена, что Фирнвэн в полной мере осознала, что я от нее хочу, но ее ответ был: - Убедили, что выжил - значит убедили!)
Иримэ по-прежнему держала его фэа на пороге, но что я мог сказать ему? В голове вертелось: - Если умрешь - я сам тебя придушу! или Я тебя в Мандосе найду и морду набью, или Я тебя никогда не прощу, если сейчас ты оставишь ее одну - идиот ты эдакий! Нда, этим пожалуй сложно будет убедить кого-то вернуться с порога, пусть его лучше Иримэ зовет, а я постараюсь сделать так, чтобы его фэа было куда возвращаться. Увы принцип сила есть ума не надо здесь не работал. Чтобы лечить нужно быть спокойным и сосредоточенным по крайней мере такому новичку, как я. Мой Дар был велик - я ощущал в себе силы свернуть горы, но горы как раз сворачивать было не нужно. Как учили? - Осторожно… медленно… еще медленнее. Я не мог! Эмоции и силы бушевали во мне и у меня ничего не получалось. Я пытался настроиться, почувствовать Ласланта - но понимал, что хочу спасти бывшего друга не ради него самого, а это было неправильно. Не может Целитель что-то там лечить в таком душевном раздрае, но иначе нельзя! И я все пытался - Ласлант, кретин -, если ты все же хочешь, чтобы кто-то тут все же обязательно ушел в залы Мандоса - пусть это буду я!!!
Как ни странно - это помогло. Я все же сумел на него настроиться, криво, неправильно, истратив столько сил и желания, что рана, такая же, как на Ласланте открылась и у меня. Хорошо, что я начал с не очень опасной раны на бедре. Себя я уже лечил и поэтому смог справиться. На мне и на нем рана заживала одинаково и я наконец то сумел как то сосредоточиться, кровь толчками выходила из его ран, края подрагивали, но они затягивались. Вэньо с ужасе замер, глядя на то, что я творю, кажется он одновременно хотел оттащить меня за уши от пациента и при этом боялся даже дышать, чтобы не помешать мне. Думаю в Арде еще ни разу не было более грубого и топорного исцеления с использованием Целительского Дара. Ласлант потерял очень много крови и часть ее - моими неаккуратными стараниями. Я сжег прорву его и своих сил… Но он не умер. Я лег подле него, сил не было. Штурм Ангбанда еще продолжался. Я подумал о других раненых, я мог бы им помочь, с ними было бы намного легче, чем с Ласлантом. И подумал, что наверное я не прав в своем эгоистичном желании помочь одному, почти не имеющему шансов, тому кто должен был умереть в обмен на многих других, наверное это было неправильно, нерационально… кажется дальше я просто уснул…

Проснулся я от того, что госпиталь эвакуировали. Ангбанд рушился и надо было спешно выносить тех, кто не мог идти сам. Я сумел подняться на ноги, но понял, что на большее сил у меня пока не хватает.
Я видел как вывели Моргота в оковах, но даже это зрелище не вызвало у меня эмоций. На лицах вокруг читались следы предельной усталости.Лорд Арафинвэ стоял тяжело опираясь на щит, вернее на два щита, уж не знаю кому еще принадлежал второй щит с его гербом, но хозяина явно не было. Когда мы двинулись - я предложил ему свою помощь и он с благодарностью ее принял. Так я и шел со щитом, но без меча. Ведь мой еще в госпитале подхватила какая то дева, принявшая исцеление Меассэ и пошла в бой с двумя мечами, больше я ее не видел.
Как ни странно щит со знакомым, почти родным гербом вернул ко мне ощущение реальности - более сотни лет назад я носил такой же…
Было ощущение, что произошедшее было второй Нирнаэт, в которой на этот раз волею случая, при помощи нескольких присоединившихся к нам майар мы каким то чудом победили. Да, победили - это не укладывалось в голове, дорого мы оплатили эту победу, гнев опустошил наши души. Это были не только мои ощущения, я говорил с несколькими эльфами, они были убеждены, что это не пришедшее Войско запада выиграло эту войну, это народы Белерианда ее выиграли. И от слишком многих я слышал слова - Вторая Нирнаэт.

Я узнал, что Аннаэль и Гэрэт и многие из тех, кого я знал погибли, никто не знал о судьбе Эрэйниона, но позже выяснилось, что Звездный свет - сын Фингона погиб тоже. Узнал, как отряд бывших пленных, среди которых кстати был и Ласлант ворвались в тронный зал Моргота пробравшись старыми штольнями, где когда-то трудились рабами и нанесли удар с тыла, переломив этим ход битвы. Что Моргот приказал обрушить потолок и Звездные камни Феанора остались погребены под обломками и никто не стал пытаться их доставать, так как потомки Мастера, дававшие клятву к тому моменту уже все были мертвы. А потом пришло Море и затопило руины.

Мои ноги шли знакомой тропой и я удивился, когда шедший впереди Эонвэ зачем то начал поворачивать в сторону. Я окликнул его, а он жестом показал, что наш путь пересекала широкая пропасть.
- Арминас, если ты еще можешь найти в себе силы, то было бы хорошо, если б ты смог идти впереди и разведывать дорогу. - И я пошел.
Уходя от Моря мы подошли к окрестностям бывшего Амон-Эреб, где и встали лагерем. Там от Иримэ я узнал, что при эвакуации госпиталя она потеряла из виду Ласланта и не знает куда его унесли. Я предположил, что тяжело-раненых могли эвакуировать в Оссирианд и высказал намерение сейчас же пойти его искать, она отправилась вместе со мною. Мы оставили новый лагерь и двинулись в путь, благо до Оссирианда идти нам не пришлось. Ласлант нашелся раньше его приютили бродячие эльфы (хотя чего уж, теперь все эльфы были бродячими и люди тоже), я так понял - его старые друзья. Он спал и Иримэ пошла к нему. Я присел на землю, там где стоял, закутался в свой старый плащ и сам не заметил как крепко уснул (задремал по-жизни)... Надо взять себе на заметку - впредь никогда не засыпать завернувшись в эльфийский маскивочный плащ,- я не слышал, как друзья меня зовут и если бы Иримэ случайно об меня не споткнулась, так бы и остался один в тех кустах. Конечно это отнюдь не самая большая неприятность, но зачем волновать товарищей. Тем не менее, короткий сон придал мне сил и здорово взбодрил.
Когда мы подошли к лагерю близ Амон-Эреб Эонвэ как раз рассказывал, что нолдор прощены, запрет снят и теперь желающие могут вернуться в Аман. Надо же - теперь мы все снова можем вернуться ДОМОЙ!!! Наконец-то! А потом он начал рассказывать, что людям будет дарована другая земля - на западе поднят с глубин огромный остров богатый и разнообразный, где каждый сможет найти себе место по-душе. Он так расписывал этот остров, что мне тоже захотелось в Нуменор. А затем я еще вспомнил наши странствия и огромные неизведанные Земли на Юге и Востоке… и всерьез задумался… Домой хотелось невыносимо, но и Серые земли уже стали мне домом, да и новые неизведанные места манили ничуть не меньше. И я спросил Эонвэ, дозволено ли тем, кто вернется в Аман будет иногда приплывать в эти земли, если он по ним соскучится… - Но расстояние огромно начал было он - Это не беда, дорогу я уже знаю - отмахнулся я… - Обратная дорога не закрыта - устало ответил Эонвэ. А Арафинвэ укоризненно посмотрел на меня (и в его взгляде читался Огро-омный фэйспалм).

Нет, это еще не конец.

Я решил плыть на Запад вместе со всеми, но перед этим посчитал нужным закончить еще одно дело, которое вот уже некоторое время ощутимо покалывало меня в ягодицу в прямом смысле этого слова. А именно - вернуть корону Уинэн и потому поспешил эгм в том направлении, где по моим расчетам это можно было сделать. По-пути уже в темноте меня по чистой случайности нагнал Кхеледул, он сказал, что Синие горы трясутся и разрушаются и он ищет пути на Север, чтобы увести свой народ. И тут он резко затормозил впереди мерцала вода. Кхеледул выругался на кхуздуле словами, которые я не знал и не смотря на мое предложение попробовать обойти новый залив развернулся и побежал обратно, я же приблизился к воде, пытаясь отыскать новую дорогу. Я прошел еще немного вперед и тут разыгралась буря. Я увидел яростного Оссэ, а впереди него пожирая землю бежали волны… Извиняюсь за дальнейшее отсутствие высокопарного слога, но разговор у нас вышел примерно следующий:
- Эй, Оссэ, ты чего, это же я, ты чего своих не узнаешь!?
- Мне пофигу, я Белерианд топлю!
- Не надо меня топить - я же несу Уинэн ее корону!
- Не видишь, я бушую…
- Но…
- Беги дурак!!!
Да блин не туда…

В общем нам обещали идиотскую и нелепую смерть и кажется я ее огреб…
Так что я одел белый хайратник и решил хоть уже в таком виде донести Уинэн этот злосчастный венец… Баларцы во главе с Кирданом сидели на какой то скале и понятия не имели, где сейчас Уинэн. Решив, что по темноте я ее сейчас все равно не найду я пошел в Мандос. Привратника почему то не было на месте, но я увидел кого-то внизу и пошел в глубь Чертогов Намо. ВНЕЗАПНО это была Уинэн, что она там делала я понятия не имел, но я конечно же сразу же пожаловался ей на Оссэ. Она поворчала, что ох уж этот Оссэ. А потом жалостливо посмотрела на меня.
- То есть ты утонул, потому что понес возвращать мне корону? - я кивнул.- Бе-едненький… ну тогда считай, что на этой короне ты и выплыл…
Ну что. Я снова надел белый хайратник и пошел обратно…

Наткнулся в темноте на каких то эльфов, которые еще доигрывали, но при этом не Запад еще не уплыли. Они собственно и нашли чуть не утонувшего меня выброшенного на берег. После того, как я откашлялся, первая фраза, которую они от меня услышали была - Идиоты не тонут! После того, как я согрелся у костра и немного обсох, я осознал что мое нынешнее настроение отнюдь не соответствует их настрою и чтобы не мешать им переезжаться на тему уходить на Запад или не уходить на Запад, решил дойти до Оссирианда или опять навестить гномов (Кхеледул еще давным давно обещался меня напоить пивом!) И мое неутомимое шило вновь погнало меня в дорогу. Оссирианд мерцал огоньками был прекрасен и как обычно практически безлюден, то есть простите безэльфен, По пути я еще встретил энтов, которые любезно показали мне обход мимо болота (игрового, на пожизневые мне уже давно было безразлично) и даже немножко проводили в сторону гор. Но видать энты что-то напутали, потому что когда я пришел, то обнаружил, что это не Синие горы, Белерианда, а самый что ни на есть Казад-Дум! Там пели разудалые песни у костра и я решил, что с меня пожалуй хватит. Играть в округе совершенно не с кем и пора закругляться. После чего я ушел на Балар петь песни (в отличии от гномов там пели эльфийские песни и вообще было правильно).

Думаю в дальнейшем Арминас все же вскоре добрался до побережья и все таки доплыл до Амана. Он почти наверняка поселился на Тол-Эрэссэа, взял свое старое имя Аэрандир, что означает Морестранник и до конца Арды путешествовал. Павал и в Нуменор, и в Средиземье, поднимался по устью Андуина и ходил на самый дальний восток, а может быть и в Авалоннэ...